Директор Института национальной памяти Украины Антон Дробович высказал свое мнение о судьбе кубической достопримечательности курортного городка.
Нам нужно осторожно относиться к этому наследию: забывать преступления большевизма не менее опасно, чем их практиковать и пропагандировать, - такое мнение о процессе декоммунизации в стране высказал на сайте издания "НВ" директор Института национальной памяти Украины Антон Дробович.
"Все началось с ситуации в славном городе Каховка Херсонской области, - пишет он. - Там находится памятник легендарной Тачанки, который является произведением монументального искусства. Украинский институт национальной памяти обратился к руководству города с тем, что еще в 2015 году истек срок, когда надо было что-то с этой Тачанкой сделать. Согласно закону — однозначно демонтировать, но с другой стороны она весит десятки тонн, и это символ города, хотя и не может оставаться стоять там же, где и сейчас, продолжая прославлять большевистскую оккупацию Юга Украины. Надо было что-то с этим делать.
А давайте выйдем из этого на позитив, предложил председатель Херсонской областной государственной администрации Юрий Гусев, и так появилась идея создать музей монументальной пропаганды — собрать в одном месте произведения советского искусства, имеющие художественную ценность.
С одной стороны, мы хотим показать, что за революционеров мы хотим снести, что это были за деятели, и насколько у них руки в крови. А с другой — создать концепцию, которая не только десакрализирует и покажет всех тех «кровопийц», а вместе с тем сохранит и целостность. Ибо такова ирония судьбы: именно Ленин когда-то издал акт о монументальной пропаганде. Там были слова вроде «…и пусть трудовые массы снесут этих царских истуканов, и пусть гнев народа…», и они очень вспомнились мне, когда я смотрел, как кувалдами молотили во время Революции Достоинства уже самого Ленина. Так круг замкнулся: когда-то в Киеве памятник Столыпину «вешали» большевики, но после пришло время и Ленина. Это я к тому, что мы должны сохранить то, что как минимум имеет художественную ценность, чтобы показать, кем были те люди, и одновременно дезактивировать их, сохраняя поучение для следующих поколений, чтобы не пойти на следующий круг.
Да, в этом есть и опасность консервации этой культуры. Именно поэтому с марта мы с той же Каховки начинаем цикл семинаров, в рамках которых и будем думать, как все это правильно дезактивировать. Как правильно создать пространство, какой сделать концепцию музея, чтобы он выполнял свою первоочередную функцию по демонстрации преступлений тоталитарных режимов, а также чтобы художественная прелесть тех объектов не репродуцировала идеи того времени. Это большой вызов. Но решений хватает. Один из европейских музеев с подобными идеями, например, создан так, что когда человек в него только заходит, то оказывается среди огромных монументов, в некоем лесу лениных. Проходя мимо них, из музея он выходит уже с чувством страха, и того, что все это на него давит. Если выстроить экспозицию драматургически правильно, то посетители после выхода из музея будут понимать: все, что произошло в те годы, было однозначно чем-то плохим.
Как определить художественную ценность? Существует перечень объектов культурного наследия национального значения, занесенных в Государственный реестр недвижимых памятников, который можно найти на сайте Кабмина. И когда какой-то элемент пропагандирует советчину или тоталитарный режим, но фактически относится к этому перечню (вот как Тачанка), то там совсем другая процедура, по которой происходит устранение из публичного пространства: сначала надо удалить из перечня, а потом уже все остальное. Но есть и нюансы. В Мариуполе, например, есть фрески Аллы Горской. Если они содержат элементы советской символики, то их нужно демонтировать, но с точки зрения здравого смысла — сделать все, чтобы сохранить, так как все мы знаем, кто такая Горская. Это не прописано в законе, но искусствоведы могут высказаться на эту тему.
А вот есть памятник Артему в Святогорске. Это огромная статуя над Лаврой, и одновременно памятник кубизма эпохального значения. Сюр здесь в том, что большевики делали его рядом с православной церковью с определенным подтекстом. А местные монахи, которые относятся к РПЦ, сейчас в том числе его охраняют. Поэтому очень важно, чтобы такие произведения были сохранены в определенном дисциплинарном пространстве, где им и положено быть, но с определенными комментариями. Потому что нельзя вот так брать и прославлять Артема или других большевиков, которые пачками отправляли людей на тот свет, ни во что не ставя человеческую жизнь.
Не обязательно может идти речь о демонтаже. Это одна из опций, и она очень дорогая. Еще одна — предоставить информационные стенды и доски к этим памятникам, где бы на разных языках объяснялось, что это и кто это, и какой за этим шлейф. Следует обязательно рассказать о скульпторе, а в этом случае Кавалеридзе — кто он, и почему так получилось. Потому что бывает так, что человек создавал памятник большевистскому режиму, и через несколько лет этот же режим его самого перемалывал. Да, судьбы людей складывались по-разному, но очень часто их же произведения становились саморазоблачающими для этой системы. Сказать об этом — программа минимум. Ведь в первую очередь следует беспокоиться о том, чтобы этот памятник и с такими стендами не продолжал осуществлять свое пропагандистское влияние и не служил фактически надругательством над памятью всех тех миллионов, кого большевики отправили на тот свет.
Хорошо, что в Украине уже никто не совершает паломничество к большевистским памятникам, но большинство людей вообще равнодушны и не знают, кто это, что это и как это. Есть небольшие остатки спекуляций на эту тему — пройдет время и это обезоружат. Но тем не менее мы все равно должны очень осторожно относиться к этому наследию: забывать преступления большевизма не менее опасно, чем их практиковать и пропагандировать".
